Паламизм и Личность Христа

И достойно удивления, сколько скорби и стона вызывают каждое чтение и молитва. И нет в тот день никого, ни старого, ни молодого, кто бы не плакал в течение этих трех часов, помышляя о тех страданиях, которые Господь претерпел за нас.
(Сильвия Аквитанка (Этерия) о богослужении в Иерусалиме в Страстную Пятницу, IV в.)

 

Предисловие

Этот текст является результатом моих многолетних попыток понять, почему в Православной Церкви только так называемая “бесстрастная”, т.е. безэмоциональная молитва считается единственно правильной, в то время как все остальные варианты считаются "прелестью"[1]. Я задалась этим вопросом, чтобы найти решение постоянных трудностей, испытываемых во время “правильной молитвы”. Практический вопрос о личной молитве неожиданно оказался леской, которая вытянула на поверхность такие глобальные предметы, как христологические дебаты в Древней Церкви, доктрина неотворенных энергий св. Григория Паламы и его последователей, деградация евхаристических практик в современной Православной Церкви и т.п. Этот грандиозный “улов”, впрочем, не представляется таким уж неожиданным, если принять во внимание то, чего я раньше не осознавала: что личная молитва, христологические догматы, мистический опыт, и евхаристические правила – это ничто иное, как выражение наших отношений с Иисусом Христом - Личностью.

 

“Я – путь, и истина, и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня.”[2] Я убеждена (с годами это убеждение только укрепляется), что невозможно быть христианином без постоянного его “вытаскивания” Христом вверх, к Нему из “ветхозаветного человека”, который постоянно сопротивляется. Таким образом, у христианина нет иного выбора, кроме личных отношений с Иисусом Христом. Абсолютно все в тексте продиктовано этим пониманием и желанием одолеть препятствия, которые мешают обычному верующему в Православной Церкви развить эти отношения.