“Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, — читающий да разумеет”.
Пояснение: в моей работе я использую термин “вектор оставленности”. Этот вектор противоположен вектору привязанности и любви. Данные векторы присутствуют во всех человеческих действиях: векторы любви держат сотворенный мир вместе; векторы оставленности его разрушают. Иисус Христос – максимальный вектор любви, сама Любовь.
Нечто вроде знамения
Вчера, после Мессы в крошечной католической церкви, у меня случился странный опыт. Декларация “Fiducia Supplicans”, разрешающая благословлять гомосексуальные пары[1], вызвала у меня туманные мысли o “мерзости запустения”. Я словно бы мысленно увидела пару гомосексуалистов, стоящих здесь, в церкви (их силуэты на фоне витражей с изображениями Иисуса Христа, Богоматери, св. Иосифа и других святых и ангелов) и благословляющего их священника – и эта картина была абсолютно безумной. Я попросила Господа о вразумлении или знаке относительно “мерзости запустения”, потому что я боялась принять мои мысли за Его. В то время, как я молилась после Мессы, произошло нечто невидaнное мной: мальчик лет пяти, сын "католиков-традиционалистов", въехал в храм на... велосипеде! Он проехал прямо к алтарю и, словно бы этого было недостаточно, поднял свой велосипед, поставил его в алтарь и принялся кататься вокруг престола[2]. Его мать вбежала в храм вслед за ним, но недостаточно быстро для того, чтобы предотвратить его "въезд" в алтарь. Она звала его, но он не обращал на это никакого внимания, продолжая кататься за престолом с нахальной улыбкой на лице, так что матери пришлось вытаскивать его из алтаря силой. Я не слишком разглядела, как она она это делала; для меня главным был странный въезд в храм, а затем - катание вокруг престола.
Оборачиваясь назад, я думаю, что это было нечто вроде знамения - конечно, не мальчик как таковой был “мерзостью запустения” – а то, что его действия могли относиться только к не-алтарю и к не-церкви. Если бы он просто вбежал (а не въехал на велосипеде) в алтарь, чтобы что-то рассмотреть (как это иногда случается; например, маленькие дети периодически пытаются вползти в алтарь во время богослужения), это было бы совсем другим, довольно нормальным, событием. Но нет, он катался в алтаре, словно бы это был не алтарь и не храм.
Сегодня, когда я опять пошла к Мессе, у меня было
тяжелое, но отнюдь не туманное, чувство. Я ощущала некое темное присутcви в
углу алтаря или в Церкви как таковой. Это снова была та самая не дающая мне
покоя “мерзость запустения”. Я опять мысленно увидела гомосексуальную пару,
благословляемую перед алтарем. В сегодняшем Евангелии читались слова Христа “[любой],
кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и
матерь.” Эти слова словно бы ударили меня. "Волю Моего Отца"!
Внезапно я ощутила, что недавнее действие Католической Церкви, публикация
документа, разрешающего (читай “обязывающего”) благословлять однополые пары и
нарушающая волю Бога как она выражена в Божественном откровении (Писании и
Предании), сводит на нет все, что происходит в церкви. У меня было сходное, но
не столь сильное чувство после обнароднования государственной комиссией
множества фактов былого сексуального насилия над детьми и его покрывательства в
местной епархии - и, самое главное, встреченных мертвым молчанием пастырей и прихожан.
Одно из ощущений, перерастающим в уверенность, было, однако, идентичным: я
ощущала, что служение Мессы священником и прихожанами как ни в чем ни бывало,
как раньше, словно бы не было ни обнародования позорных фактов сексуального
насилия над детьми, ни позорной “Fiducia Supplicans” – т.е. притворяясь, что
все в порядке и не обронив ни слова о том, что происходит – это молчание словно
бы опустошало Мессу, в каком-то смысле делало ее нереальной. Я почувствовала
тошноту и начала думать, были ли теперь в Евхаристии реальные Тело и Кровь
Христовы. Мне стало ясным, что только открытое “нет” “Fiducia Supplicans”
местной церкви могло бы меня успокоить относительного реальности Тела и Крови –
я имею в виду не доктрину, а реальность Евхаристии в каждой церкви, хранящей
молчание о “Fiducia Supplicans”.
Святое расщепление
Наконец-то я, кажется, поняла что такое “мерзость
запустения”, в храмах Святого Духа. Мерзость запустения не может быть
достигнута посредством ясного и прямого отрицания воли Божией выраженной в Его
словах, а затем делания того, что хочется. Мерзость запустения – это громкое
чтение этих самых слов в Церкви, целование Слова т.е. содержащей их Библии, их
проповедь, причастие Слову т.е. Христу в Евхаристии, а затем делание того, что
хочется, в окольной, лживой, предательской, форме в той же самой Церкви –
например, насилие над детьми или благословение однополых пар. Это + и - которые
производят 0, ничто, запустение в храме Святого Духа и всей Церкви.[3]
